Б.Хеллингер О феноменологии
Фрагменты из книги Берта Хеллингера «К сердцу явлений»/ Bert Hellinger “To the Heart of the Matter”. Carl-Auer-Systeme Verlag, 2003, translated by Coleen Beaumont.
Перевод с английского Елены Веселаго, декабрь 2007 г.
Текст взят с сайта: www.constellations.ru/fenomen.htm
Отступить назад, чтобы увидеть
Вероятно, вы сейчас задаете вопрос, каковы когнитивные основы, которые приводят к тому видению и тем решениям, которые были описаны в этой книге. Я называю это «путь феноменологического познания». Что я понимаю под этим, и как это отличается от других путей познания, яснее всего можно показать через истории.
Узнавание
[ Полностью эту историю можно найти в книге Берта Хеллингера «И в середине тебе станет легко» (Издательство института психотерапии, Москва, 2003) на стр. 92 (заголовок «Середина»)]
Однажды был человек, который искал для себя окончательный ответ на все вопросы. Он сел на велосипед и поехал по чистому полю.
…
Через некоторое время он встретил старого учителя. Он спросил «Что ты делаешь, когда ты хочешь помочь другим? Люди часто приходят к тебе и просят советы о вещах, о которых ты сам знаешь мало. Но, несмотря на это, у них дела идут лучше после беседы с тобой».
Учитель ответил: «Если кто-то остановился и не хочет двигаться дальше, то дело не в знании. Это происходит потому, что он ищет безопасности там, где требуется мужество, и хочет быть свободным тогда, когда верный путь уже может быть только один. И тогда он ходит по кругу. Учитель же не поддается иллюзиям и отговоркам. Он обращается к центру, остается там и ждет – как тот, кто разворачивает паруса, чтобы поймать ветер – пока к нему не придет такое слово, которое, возможно, принесет силу. И тогда, когда другие приходят к нему, они обнаруживают его уже в том месте, куда им самим нужно идти. Ответ, который приходит – это ответ для них обоих. Здесь оба слушатели.»
И затем учитель добавил: «И в этом центре приходит легкость».
Научный путь и путь феноменологического познания
Есть два способа действия, которые могут давать видение. Один способ действия заключается в том, чтобы достигнуть и завладеть чем-то, что было ранее неизвестным, и затем сохранять это до тех пор, пока оно не будет полностью освоено и ему не будет найдено применение. Научное исследование как раз действие такого рода, и мы знаем, как сильно это изменило, обогатило наш мир и наши жизни, и сделало их более безопасными.
Второй способ действия возможен тогда, когда мы останавливаемся в своих попытках овладеть, и вместо того, чтобы направляться к конкретному, достижимому объекту, мы смотрим на всю картину в целом. Наш взгляд может охватить много вещей одновременно, если мы разрешаем себе действовать именно так. Например, когда мы смотрим на простирающийся перед нами ландшафт, или на задачу, которую надо выполнить, или на проблему, которую надо решить, мы осознаем, что наш взгляд направлен в равной степени и на все и ни на что конкретное. Вы можете видеть полноту и принять ее только тогда, когда вы отошли от деталей. Делая это, мы приостанавливаем наше стремление к присваиванию и отступаем в сторону, пока мы не придем в некоторое пустое место, из которого мы можем воспринять всю полноту и разнообразие проявляющегося.
Вот эта пауза и это движение в сторону и есть то, что я назову феноменологией. Этот путь приводит к иному роду видения, чем путь овладевания и присваивания, и два пути дополняют друг друга. В научном, активном виде познания, мы иногда должны сделать паузу и оторвать свой взгляд от поставленной узкой цели и посмотреть на общую картину, отвлечься от непосредственной работы и осмыслить пройденное. И наоборот, то видение, которое мы получаем посредством феноменологического познания, нуждается предметном рассмотрении и проверке в конкретных условиях.
Процесс
На пути феноменологического познания, вы погружаете себя во множество частных явлений в пределах какого-то горизонта наблюдения, не выбирая меду ними и не придавая ни одному из них никакого особенного значения. Этот способ познания требует освобождения от всего предвзятого, от внутренних склонностей и предпочтений, будь то эмоции, намерения, суждения. Это восприятие направленное и не направленное, собранное и опустошенное в одно и то же время.
Феноменологическое отношение требует от нас держать себя в состоянии, содержащем в себе готовность к действию, но без самого действия. Через это внутреннее напряжение, мы приходим в высшее состояние собранности и готовности. Выдерживая это напряжение, вы обнаружите через некоторое время, что разнообразие в пределах наблюдаемого горизонта ведет к единому центру, и неожиданно вы увидите взаимосвязи, возможно даже особый порядок вещей, некоторую истину и даже, может быть, следующие шаги, которые нужно предпринять. Это видение приходит как бы извне, и воспринимается как дар. Такое видение, как правило, конечно.
Отступая в сторону
Первое требование для получения опыта такого рода – это отсутствие намерений. Если у вас есть намерения, вы привносите в реальность свои собственные неразрешенные мотивы, и можете даже преобразовать эту реальность в своем восприятии так, чтобы она соответствовала вашему внутреннему представлению, и вы даже можете убеждать или влиять на людей исходя из своей внутренней картинки. Если вы делаете это, то вы поступаете так, как будто вы некоторым образом выше реальности, как будто реальность – это объект, а вы субъект, вместо того, чтобы, напротив , самому быть частью реальности. Что от нас требуется – так это отпустить свои намерения, даже хорошие намерения. Даже здравый смысл говорит нам о том, что если мы действуем с хорошими намерениями, даже с самыми лучшими намерениями, мы очень часто получаем нечто нежелательное. Намерения не ведут к пониманию.
Смелость
Второе требование для достижения такого видения – бесстрашие. Если вы боитесь той реальности, которая может выйти на свет, вы надеваете на себя шоры. Если вы боитесь того, что другие люди подумают или сделают, если вы будете говорить обо всем искренне, вы ограничите свое восприятие. Если терапевт боится говорить о реальности пациента – например, это может быть тогда, когда ему не так много остается жить, тогда клиент начинает бояться терапевта, видя, что терапевт не имеет сил, чтобы соприкасаться с реальностью.
Гармония
Бесстрашие и отказ от намерений дают нам возможность быть в гармонии с реальностью, такой, как она проявляется, даже с теми ее сторонами, которые кажутся подавляющими и пугающими. Терапевт находится в гармонии со счастьем и несчастьем, здоровьем и болезнью, виной и невиновностью, жизнью и смертью. И через эту гармонию вы приобретаете видение и силу, чтобы предстоять перед самым ужасным и иногда, может быть, даже изменить что-то.
Вот еще одна история:
Юный ученик обратился к мастеру и сказал «Пожалуйста, скажи мне, что есть свобода?»
«О какой свободе ты спрашиваешь?» — ответил мастер.
«Первая свобода это глупость. Это как лошадь, которая с радостным ржанием сбрасывает седока, только для того, чтобы в другой раз чувствовать сильнее хватку своего наездника.
Вторая свобода — это потеря. Это как рулевой, который остается на борту после кораблекрушения, вместо того, чтобы сесть в спасательную лодку.
Третья свобода – это видение, которое приходит после глупости и потерь. Это как тростинка, колыхающаяся на ветру. Поскольку она такая слабая, ей приходится склоняться, а раз она склоняется, то остается стоять».
Юный ученик спросил «И это все?»
И мастер добавил: «Некоторые думают, что они ищут истину в своей собственной душе. Но это большая душа ищет через них. По своей природе, эта душа может позволить себе сделать много ошибок, потому что она может легко заменить неподходящих игроков новыми. Однако, для тех кто позволяет душе вести свой поиск, она иногда оставляет чуть больше места для движения. Как река, которая несет пловца, если он доверяется ей, так и душа приносит человека к берегу, объединяя с ним свои силы.»
Феноменология как философия
Существует различие между феноменологией как философией и феноменологией в психотерапии. Феноменология в философии связана с распознаванием того, что существенно, из всего многообразия проявляющегося. Если я могу открываться, всем своим существом, то нечто важное проявится из темноты как луч света. И это проявление всегда превосходит все, что вы могли постичь посредством логики или из каких-то предположений или знаний. И это никогда не имеет завершенного вида. Это заключено в нечто непостижимое, как и все, что известно, всегда окружено чем-то, что неопределенно. Я могу, однако, этим путем уловить самое существенное. Например, это работает как некоторое «внутреннее ухо», которое ощущает баланс системы, и через это я могу чувствовать, нахожусь я в гармонии с системой или нет. Через это я могу определять – то, что я делаю, укрепляет ли это мою принадлежность системе или ставит эту принадлежность под угрозу. Таким образом, в этом контексте, «чистая совесть» [1] означает только то, что я могу быть уверенным в моей принадлежности к системе, а «нечистая совесть» означает, что я испытываю беспокойство относительно моей принадлежности к группе. Эта «совесть» имеет очень мало отношения к действующему в обществе законодательству или принятой морали. Она относительна и варьируется от группы к группе.
Я не раз наблюдал, что такая совесть играет разную роль и имеет различный эффект, когда мы говорим о том, что находится вне контекста принадлежности или разрыва принадлежности, как это описано выше. Одна сторона совести проявляется, когда мы рассматриваем контекст баланса между брать и давать, и другая сторона вступает в силу, когда речь идет о порядках и иерархии в системе. Каждая из этих сторон запускается и управляется различными чувствами вины и невиновности.
Самое большое различие, которое можно наблюдать, однако, это различие между той совестью, которая ощущается и той, что остается скрытой. Очевидно, что следуя известному нам пониманию совести, мы можем идти против скрытой системной совести, находящейся вне сферы нашего осознания. Мы следуем своему пониманию, которое определяет вину и невиновность на нашем уровне осознания, и чувствуем себя при этом невиновными, но более глубокая совесть воспринимает наши действия как нарушения, и это приводит к определенным последствиям. Противопоставление этих двух видов совести лежит в основе каждой трагедии, что означает, прежде всего, семейные трагедии. Это ведет к трагическим переплетениям, что приводит к несчастным случаям, серьезным болезням, суициду. Это противопоставление также ответственно за многие трагедии в отношениях, когда отношения в паре распадаются, несмотря на глубокую взаимную любовь.
Феноменология в психотерапии
Глубокое психотерапевтическое понимание не может быть получено только через применение феноменологии как философского подхода. Здесь применяется другой подход, который я называю «знание через участие»[2]. Доступ к нему может быть получен из семейных расстановок, которые проводятся в соответствии с принципами феноменологии.
В семейной расстановке клиент выбирает из людей, присутствующих в группе, заместителей для представления значимых членов своей семьи, например, отца, матери, братьев и сестер, а также для себя самого. В большинстве случаев заместители не знакомы с клиентом. На свободном месте клиент размещает заместителей относительно друг друга в соответствии со своим внутренним чувством непосредственно на данный момент. И через это размещение начинают проявляться вещи, иногда совершенно удивительные, даже для того, кто сам произвел эту расстановку. Этот процесс соединяет человека со знанием, которое до этого оставалось недоступным ему. Например, коллега недавно рассказывал мне о расстановке, в которой женщина была идентифицирована с кем-то из прошлого, и это оказалась бывшая подруга ее отца. Она спросила об этом своего отца и других родственников, и получила заверения, что ничего подобного не было. А несколькими месяцами позже ее отец получил письмо из Беларуссии, от женщины, которую от очень любил, когда была война. Долгое время она пыталась найти его адрес, и только недавно ей удалось это.
Клиентская сторона, однако, это только один аспект происходящего. Другое важное проявление состоит в том, что как только заместители занимают свое место в расстановке, они начинают испытывать чувства, которые представляются весьма похожими на то, что испытывают те реальные люди, которых они замещают, что доходит даже до проявления телесных симптомов в некоторых случаях. Были случаи даже, когда заместители слышали имя того, кого они представляют, при том, что имя вслух не было никем названо. Это происходит без того, что заместители что-то знают о том, кого они представляют, кроме его позиции в семье и нескольких формальных сведений. В расстановках проявляется, что клиент является частью своего рода знающего поля, общего с другими членами его семейной системы, и это знание становится доступным просто через участие, без какой-либо информации, поступающей извне. Это самое удивительное, как заместители, которые почти ничего не знают о членах семьи клиента и никак не могут на это влиять, могут получить доступ к тому, что есть в этой семейной системе.
И доступ к этому, конечно, получает и терапевт. Здесь важно для терапевта, для клиента и для заместителя оставаться совершенно свободными от намерений и страхов, и позволить проявиться тому важному, что есть. Они должны соглашаться с проявляющимся – таким, каково оно есть, без обращения к имеющимся теориям, предположениям или опыту. В этом состоит психотерапевтическое применение феноменологического подхода. Здесь так же глубокое понимание может быть достигнуто через отказ от намерений и страха, и принятие реальности такой, какова она есть. Без этой феноменологической составляющей семейные расстановки остаются поверхностными и подверженными ошибкам, они имеют мало силы. Должна быть готовность принять реальность, как она проявляется, без преувеличения и преуменьшения, и без намерения интерпретировать.
Душа
Наряду с тем, что информация может быть передана через участие, еще более изумительным является то, что знающее поле – я предпочитаю называть его знающей, направляющей душой, которая превосходит все индивидуальное – это поле ищет и находит решения, которые простираются далеко за пределы всего того, что мы можем придумать, и это влечет за собой последствия, которые превышают все, что мы могли бы спланировать намеренно. Это особенно ясно вино в расстановках, в которых инструктивное участие терапевта минимально, например, когда в расстановку вводятся заместители только ключевых персонажей и затем они предоставляются своему движению без инструкций. Они следуют импульсам, которые порождаются, кажется, какой-то внешней силой, которой невозможно сопротивляться, и это ведет к такому опыту переживаний и таким озарениям, которые невозможны в иных условиях.
Недавно, во время моего курса в Швейцарии, один мужчина, после того как была расставлена его семья, упомянул, что он еврей. Я поставил в ряд семь заместителей, представляющих жертв Холокоста. Затем я добавил еще семь заместителей их палачей, таким образом, что жертвы стояли лицом к лицу с преступниками. Взаимодействие между ними продолжалось 15 минут без единого слова, и это было действительно потрясающе. Стало ясно, что здесь было нечто оставшееся незавершенным в смерти, притом , что сама смерть давно свершилась. И для жертв и для преступников, незавершенное было завершено через их контакт друг с другом, через опыт, который глубоко затронул их, создал завершенность и затем был передан силам, действие которых далеко превосходит их лично.
Религиозная феноменология
Таким образом, философия и психотерапия оказываются включенными в понятие более высокого порядка, на уровне которого мы ощущаем себя как часть великого, что ощущается как всеобъемлющее и предельное. Вы можете назвать это религиозным или духовным порядком. Но и здесь, как и везде, я придерживаюсь феноменологического отношения, без намерений, без страха, без каких-либо предварительных концепций, и полностью полагаюсь на то, что проявляется.
Что это означает в контексте религиозного понимания и действия, хорошо описывается следующей историей.
Поворот [3]
В своей семье, на родине, в ее культуре на свет родится человек, и, будучи еще ребенком, он слышит рассказы о том, кто был когда-то здесь наставником, учителем, примером, и ощущает глубокое желание стать и быть таким же, как учитель.
Он находит единомышленников и в многолетнем послушании учится и следует великому примеру, пока однажды не становится подобен ему, и начинает думать, говорить, желать и чувствовать, как учитель.
И все же одного, считает он, пока что не хватает. И вот отправляется в дальний путь, чтоб в одиночестве перешагнуть, быть может, некую последнюю черту. Он мимо старых, давно покинутых садов идет. Лишь розы дикие цвести там продолжают, да старые деревья плоды приносят ежегодно, которые, однако, без вниманья оставаясь, на землю падают, поскольку здесь никого, кто мог бы их собрать. А после начинается пустыня.
Вскоре вокруг него одна лишь пустота неведомая И кажется ему, здесь одинаковы все направления, а образы, которые он видит иногда перед собой, он обнаруживает вскорости пустыми. И будто что-то гонит его вперед, и вот, уже он чувствам собственным давно не доверяет, он видит перед собой источник. Ключ бьет из-под земли, и быстро впитывает воду земля. Но там, где достает воды, в рай превращается пустыня.
Затем он, обернувшись, видит, что приближаются два не- знакомца. Они, так же, как он когда-то, поступили. И следовали своему примеру, пока не стали ему равны. Так же, как он они отправились в далекий путь, чтоб в одиночестве пустыни быть может, некую последнюю черту переступить. И, как и он нашли источник. Вместе они к источнику склонились, пили одну воду и мнили себя почти уже у цели. Тогда они друг другу свои назвали имена: «Я — Гаутама Будда». «Я — Иисус Христос». «Я — пророк Мухаммед».
Но вот приходит ночь, и над ними, как испокон веков, недостижимо далеко и тихо сияют звезды. Все трое умолка-1 ют, и знает один из них, что близок он великому примеру, как никогда доселе. И кажется ему, что на мгновенье он способен ощутить, что чувствовал он, зная бессилие, тщетность и смирение. И что он должен был бы чувствовать, знай он и о вине.
На следующее утро он разворачивается и уходит из пустыни. И снова ведет его дорога мимо покинутых садов, пока не обрывается у сада, который самому ему принадлежит. У входа стоит старик, как будто ждет его. Он говорит: «Кто так издалека нашел обратную дорогу, как ты, тот любит влажную землю. Он знает: все, когда растет, одновременно умирает, а прекратив существование, питает». «Да, — говорит в ответ другой, — я согласен с земли законом». И начинает ее возделывать.
Ссылки
[1]«Совесть» в данном случае является термином, применяемым при описании системных динамик в теории Хеллингера. Согласно этой теории, существует три вида совести: 1) «личная» совесть, которая диктуется принятой в обществе моралью и помогает разделять «хорошее» и «плохое» 2) «коллективная» совесть, которая позволяет включать исключенных членов системы (независимо от их «морального облика») и 3) «духовная» совесть, которая включает всех, стирая различия между «хорошим» и «плохим».
[2] Слово участие (participation) здесь используется в значении, производном от участвовать, а не сочувствовать (проявлять участие). [прим. перев.]
[3] Текст истории приводится по книге «И в середине тебе станет легко», Издательство института психотерапии, Москва, 2003 г., стр. 93. Перевод с немецкого Ирина Белякова.